Ирина позвонила в мэрию еще раз. Ей снова рассказали про детский сад. На вопрос, почему парк уничтожается сразу в двух местах, последовала пауза. Точно так же
отреагировала заместитель сити-менеджера, председатель комиссии по зеленым насаждениям Юлия Мизинкова. На следующий день Ирина все-таки добилась ответа: рядом с детским садиком появится мотоарена.
— Меня
это возмутило. Я так и спросила: «Вы что, белены объелись? Мотоарена? Вблизи жилых домов? На месте хорошего, практически дикого леса в городе?» Я общалась с местными мотоциклистами и спортсменами.
На вопрос о мотоарене вблизи обрыва они покрутили пальцем у виска: никто не просил о таком «подарке». Когда я написала в министерство спорта, мне
ответили, что ни о каком мотокроссе они не знают, а земля выделена под ФОК
[физкультурно-оздоровительный комплекс].
Ирина решила узнать, кто арендовал землю на этом участке. После получения кадастровой справки все встало на свои места. Землю арендовала строительная
компания.
Ирина предположила, что, скорее всего, узнав о проекте детского сада, владельцы компании решили под шумок вырубить лес, заложить фундамент для будущей стройки и оформить право на постройку
спортивного объекта. Активистка считает, что, получив разрешение, строители могли бы «откатить» назад: «Ой, спортивный объект тут строить нельзя. Можно ли построить жилой дом?», и администрация города
не отказала бы. Такие прецеденты, по словам Ирины, уже есть: торговый центр «Ягуар» на Древлянке, жилой комплекс «Снегири», на месте которого должен был быть стадион.
Ирине не давали покоя
вопросы: почему никто не поинтересовался мнением местных жителей, почему она, как и многие другие горожане, теперь не имеет права после работы отдохнуть от шума и прогуляться среди деревьев и скал, почему
администрация и бизнес лишили людей права на благоприятную окружающую среду?
Женщина сердилась на выученную беспомощность соседей, которые смирились с происходящим и не верили, что их голос
что-то значит. Только Ирина на тот момент нашла в себе силы говорить публично.
Во второй половине февраля, услышав звук заведенного экскаватора, Ирина пришла на площадку и попросила документы
у строителей. Документов не оказалось. Скоро на площадке собрались рабочие, руководитель субподрядчика и отряд ППС. Последних вызвала сама Ирина. Начальник строительной бригады показал ей разрешение
на вырубку деревьев в рамках инженерно-геологических изысканий для разработки проектно-сметной документации по строительству мотоарены. Под громоздкой формулировкой
стояла подпись Юлии Мизинковой — той самой, которая была
«не в курсе» происходящего.
Фотографии и
видео экскаватора, орудующего среди
худеньких сосен, возмутили людей. История, как когда-то на Шиесе, где планировалось строительство мусорного полигона, получила широкую огласку. Жители Ключевой как будто проснулись и начали подключаться
к протесту.
— Когда все только начиналось, я пыталась писать максимально честно и откровенно, так, чтобы поняли все, — комментирует Ирина. — Неважно, увидит ли человек мой пост
в соцсети «ВКонтакте» или прочитает листовку у входа в подъезд. Главное было просветить, выбить установку, что там, наверху, есть какие-то люди, которые все решили. А мы, простые смертные, никак повлиять
не можем.
Через несколько дней, 19 февраля, на встречу с защитниками «Каменного бора» пришли представители власти. В составе делегации были представители строительной компании.
— Меня
больше всего затронул тон, которым с нами общался клерк из строительного бизнеса. Так высокомерно, нагло. Будто бы он победитель по жизни. В какой-то момент он обратился к нам: «Дорогие друзья…»
Я ему ответила что-то подобное: «Друзей у вас здесь нет. Вы приобрели себе врагов. И мы сделаем все, чтобы вашей стройки здесь не было». Подрядчик засмеялся и ушел.
Разрядить ситуацию
чиновникам не помогли ни история про так необходимый городу детский сад на 280 мест, ни отсылка к большой сумме денег (170 млн руб.), которую Москва
выделила по федеральной целевой программе развития
республики. Небольшая группа горожан настроилась идти до конца.